Арсеньев Владимир Клавдиевич – ученый-самоучка, исследователь Дальнего Востока

Арсеньев Владимир Клавдиевич – офицер Русской Императорского армии, исследователь Дальнего Востока и писатель-прозаик. Подготовил и участвовал в нескольких научно-разведывательных экспедициях в Уссурийскую тайгу и на Сихотэ-Алиньский хребет. Пешком с котомкой за спиной прошел по дикой местности десятки тысяч километров. За выдающиеся заслуги в изучении природы и коренных этносов Уссурийского края избран почетным членом нескольких научных организаций, как отечественных, так и европейских.

Детство и юность

Арсеньев Владимир Клавдиевич родился 29 августа 1872 года в Санкт-Петербурге. Был вторым ребенкомСтарший брат — Анатолий, младший — Александр в семье. Отец Владимира Арсеньева был начальником на Николаевской железной дорогеТретья по счету железная дорога в Российской Империи, соединившая Петербург с Москвой. Движение открыто в 1851 году. Первая рельсовая дорога в России — Царскосельская, соединившая Петербург с Царским Селом, движение открыто в 1837 г. Вторая ж/д — Варшаво-Венская, проходила от Варшавы до австрийско-русской границы, введена в строй в 1840 г., увлекался книгами, имел домашнюю библиотеку. Он часто сам читал детям или заставлял читать вслух произведения русских писателей – Толстого, Гоголя, Чехова, а также иностранных авторов – Жюль Верна, Майн Рида. Увлечение книгами перешло от отца к сыну. Уже в детстве Владимир Арсеньев интересовался научной литературой. Прочитал труды Чарльза Дарвина, описание экспедиций Н. М. Пржевальского. Под влиянием этих книг в молодом человеке вместе с тягой к познанию проснулась мечта о путешествиях.

В юные годы Володя был непоседливым ребенком, плохо учился. Его даже отчисляли из 2-го Петербургского училища. Но после поступления во Владимирское четырехклассное мужское училище будущий писатель и путешественник взялся за ум.

Военная служба: от Польши до Владивостока

В 1893 году Арсеньев сдает вступительные экзамены в Петербургское пехотное юнкерское училище. В свободное от строевых занятий время Володя пропадал в библиотеке, читая журнальные статьи, описание путешествий Пржевальского, по картам изучал его маршруты. Военную географию в училище преподавал исследователь Средней Азии М. Е. Грумм-Гржимайло. Заметив тягу Арсеньева к географическим наукам, он стал давать ему дополнительные книги и обратил внимание на еще плохо исследованный в то время Дальний Восток. Тогда же у Арсеньева появилась мечта отправиться изучать этот далекий край. Позднее Владимир вспоминал:

«С юных лет я заинтересовался Уссурийским краем и тогда уже перечитал всю имеющуюся по этой стране литературу. Когда мечта моя сбылась, и я выехал на Дальний Восток, сердце мое замирало от радости».

В 1895 г. окончил Петербургское юнкерское пехотное училище в звании подпрапорщика и поступил на военную службу в Новочеркасский 145-й пехотный полк. Еще будучи юнкером Володя Арсеньев, помимо основной программы, занимался самообразованием. Он изучал географию, этнографию, антропологию, ботанику, зоологию и другие смежные науки. Жизнь Арсеньева резко отличалась от жизни офицерской молодежи. Все свободное время он тратил не на балы, пьянки и скачки, а изучал специальную литературу, приобретал навыки препарирования, учился составлять гербарии. В качестве вольного слушателя он посещал лекции в Санкт-Петербургском университете. М. Е. Грум-Гржимайло познакомил Арсеньева с методикой организации исследовательских работ.

В 1896 г. Арсеньеву присваивают звание подпоручика и откомандировывают в 14-й Олонецкий пехотный полк, дислоцированный на территории Царства ПольскогоВаршавский военный округ.

В 1897 г. Арсеньев Владимир Клавдиевич возвращается на побывку в Санкт-Петербург, женится и увозит молодую жену с собой в Польшу. В последующие годы он все больше увлекается естественными науками: географией и геологией, ботаникой и зоологией. Супруга Арсеньева вспоминала, что уже на службе в Польше он стал саморощенным натуралистом:

«Я в Ломже всё время воевала с Володей. Он приносил домой всякую гадость: поставил террариум, там жили жабы, были ящерицы. Ещё возился он со зверьками — жуки, бабочки, всевозможные насекомые, всех на булавку и говорил мне:
— Нюра, посмотри, какая прелесть! Какая красота! Я же не понимала этой красоты. Ещё он собирал птиц: чучела из них заказывал, гербарий собирал. Много растений знал наизусть».

Дисциплинированность и ответственность младшего офицера Арсеньева, способствовали продвижению по карьерной лестнице. Друзья советовали поступать в Академию Генерального штаба – высшее военное учебное заведение Российской Империи. Однако Арсеньев последовал мечте своей юности – отправиться на Дальний Восток. В 1899 г. он подал рапорт о переводе в Приамурский округ. Вскоре прошение было удовлетворено.

Путь до Красноярска молодой офицер совершил по только что открывшейся железной дороге. Дальше в Сибирь ехали на перекладных лошадях. По Амуру плыли на пароходе.

Молодой офицер-топограф уже в ИманеС 1972 г. город Дальнереченск Приморского края присоединился ко 2-му Восточно-Сибирскому полку, следовавшему к месту постоянной дислокации на острове Русский во Владивостоке.

В рассказе «Фальшивый зверь» Арсеньев описывал чувства, обуревавшие его по дороге на Дальний Восток, когда он впервые увидел амурские берега. «…я был петербургский молодой человек и захлебывался впечатлениями. Я как на другую планету попал». Как видно из этих воспоминаний, в представлении Арсеньева об Уссурийском крае присутствовала изрядная доля экзотики и романтики новых открытий. Вместе с тем будущий певец дальневосточной природы ясно понимал, что работа исследователя — это не развлечение, а тяжкий труд, требующий усердия и больших знаний.

«Вряд ли кто мог тогда предположить, что скромный и застенчивый младший офицер станет впоследствии известным путешественником, ученым-исследователем и талантливым писателем, книгами которого в равной мере будут зачитываться подростки-школьники и ученые-академики».

Рогаль. В. К. Арсеньев

На Русском острове — тогда еще девственном уголке природы — Арсеньев начал свои первые исследования. Таежная флора и фауна тут соседствовала со столь же разнообразной флорой и фауной прибрежных морских вод. Приезжавшие на остров местные жители давали материал для этнографических наблюдений. Идеальные условия для начинающего исследователя!

Когда остров был исхожен вдоль и поперек, а его растения и животные описаны, охотничья команда Арсеньева перенесла свою деятельность на материк — на побережье Амурского и Уссурийского заливов. Необычная страсть молодого офицера удивляла армейской начальство. Однако Арсеньеву удавалось совмещать служебные обязанности с жизненным увлечением — в каждый выход он:

• оставлял топографические карты прибрежных районов;
• выяснял даты основания селений;
• собирал сведения о количестве дворов, пашен, скота, телег;
• расспрашивал об остатках древних урочищ;
• записывал местные легенды.

Во Владивостоке Арсеньев жил со своей семьей в Гнилом углуСлободка во Владивостоке в районе нынешней улицы Луговой в двухкомнатном деревянном домике. Свободное время Арсеньев изучал окрестности Владивостока, ходил в лес на охоту. В 1901 г. вступил во Владивостокское общество любителей охоты.

Когда Арсеньев начинал свои исследования, добрая половина Уссурийского края оставалась тем, что в географии называют «белым пятном». Область между Амуром и Уссури, побережьем Японского моря и Татарского пролива изучена была крайне мало и в основном вдоль рек и морского побережья. Внутри же на многие сотни километров простирались девственные леса, по которым бродили охотничьи племена аборигенов да хозяин тайги — Уссурийский тигр.

Первые экспедиции совершались Арсеньевым на свои средства, «на свой страх и риск». Часто он выходил в тайгу в одиночку или с одним-двумя добровольцами, пожелавшими отдохнуть от казарменного быта и офицерской муштры. Понятно, что в таких условиях о переходе через Сихотэ-Алинь оставалось только мечтать.

В 1903 г. Арсеньев избран действительным членом Общества изучения Амурского края, которое находилось во Владивостоке. В библиотеке Общества Арсеньев продолжал заниматься самообразованием, изучая историю, краеведение и такие естественные науки, как биологию, географию, археологию. Арсеньев не только изучал теорию, но и овладевал практическими навыками. Так, он нередко проводил самостоятельные раскопки, а найденные артефакты отправлял в музей Русского географического общества в Санкт-Петербурге.

В том же 1903-м его назначили начальником конно-охотничьей команды владивостокского гарнизона. Командование ожидало японский десант в окрестностях Владивостока. Поэтому велось тщательное наблюдение на китайско-корейской границе и вдоль морского побережья. Эту задачу и решали арсеньевские команды охотников. Владимир Клавдиевич сам часто выходил на рекогносцировку, определял маршруты походов и их продолжительность. В этих экспедициях он выступал и как ученый-исследователь и как военный разведчик.

В начале 1900-х Арсеньев Владимир Клавдиевич выполнял отдельные поручения Общества. В тот период он сошелся с одним из руководителей Общества и крупным знатоком края — Н. А. Пальчевским. Последний участвовал в первых экспедициях Арсеньева в качестве ботаника, подсказал нужную литературу и методы исследования.

Кроме биологии и географии, Арсеньев увлекался археологией. Он делал самостоятельные раскопки, а находки отправлял в Русский музей.

Одновременно с успехами в краеведении Арсеньев продолжал продвигаться по службе. В марте 1905 г. ему присваивают звание штабс-капитана, а в июне назначают командиром батальона.

Первая экспедиции на Сихотэ-Алинский хребет 1906 года имела военно-оборонительное значение

Русско-японская война закончилась для России поражением и потерей больших территорий. Опасались, что победившая Япония попытается захватить весь Дальний Восток. Поэтому Приамурское генерал-губернаторство озаботилось укреплением границ Уссурийского края. Необходимо было досконально исследователь линию побережья и установить места, где противник мог незаметно высадить десант.

Приамурский генерал-губернатор П. Ф. Унтербергер приказал председателю Приамурского отдела Русского географического общества С. Н. Ванкову организовать экспедицию в горную область Сихотэ-Алинь для сбора необходимых сведений. Начальником экспедиции назначили штабс-капитана Арсеньева— к тому времени уже опытного таежника. В декабре 1905 г. его перевели из Владивостока в Хабаровск в штаб Приамурского военного округа.

Помощниками Арсеньева были поручик Гранатман и инженер-прапорщик А. И. Мерзляков. Рядовые участники были отобраны среди уссурийских казаков и солдат 6-й и 8-й Восточно-Сибирских стрелковых дивизий. В качестве ботаникаФлориста — специалиста по флоре в экспедицию был включен уже упомянутый Пальчевский, а также начальник штаба Приамурского военного округа генерал-лейтенант П. К. Рутковский. Всего около 20 человек.

Экспедиция стартовала в мае 1906 г. Вначале отряд выехал из Хабаровска по Уссурийской железной дороге до села ШмаковкаСело в Приморском крае в 40 км восточнее озера Ханка. Из Шмаковки на лошадях двинулись вверх по течению Уссури, пока не достигли села Кокшаровки. Дальше двигались вдоль русла реки Фудзин. К середине июля путешественники достигли подножья Сихотэ-Алиня. Перевалив через горный хребет, отряд вышел на побережье Японского моря в заливе Ольги. Почти месяц отряд ждал судна, которое должно было привезти необходимое для продолжения экспедиции снаряжение.

Затем Арсеньев начал обследовать прибрежный район к северу до бухты Терней. Он изучил бассейны рек Тютихэ, Синанцы, Санхобэ, Тадушу несколько раз переходил водоразделЛиния на земной поверхности, разграничивающая сток атмосферных осадков по противоположным склонам. Обычно водоразделы проходят по вершинам горных хребтов, открывая новые перевалыПеревал — пониженный участок, через который удобнее пересечь горный хребет через Сихотэ-Алинь. В обратный путь экспедиция выступила глубокой осенью. И только в середине ноября по железной дороге путники вернулись в Хабаровск.

Экспедиция 1906 г. на Сихотэ-Алинь имела не только научные, но и военно-оборонительные цели. Арсеньев вносил в свой путевой дневник сведения о:

• дорогах и их проходимости для различных вооружений и в различных погодных условиях;
• реках, их пригодности для переправы войск;
• местах на побережье, удобных для высадки десанта противника.

Проводником в той экспедиции был верхнеуссурийский гольд Устаревшее название нанайца Дерсу Узала. Арсеньев впервые встретился с опытным охотником и следопытом в горах Да-Дянь-ШаняГорный хребет на юге Приморского края, один из дальних отрогов Сихотэ-Алиня в 1902 году, и с тех пор у них сложились теплые дружеские отношения.

Экспедиция 1906 года длилась 190 суток. За это время небольшой отряд Арсеньева девять раз перешел Сихотэ-Алиньский хребет. Экспедиция собрала богатейшие коллекции образцов горных пород, мелких животных и растений для гербариев, обнаружила многочисленные памятники старины. Позже они стали экспонатами музеев Петрограда, Москвы, Владивостока и Хабаровска.

Вторая экспедиция в Уссурийская край (1907 год)

В 1907 году Арсеньев снова вышел в тайгу. Его сопровождали братья Мерзляковы, студент 3-го курса Киевского университета Бордаков и ботаник Н. А. Десулави. Проводником отряда был Дерсу Узала, которого специально разыскали по поручению капитана.

На этот раз отправной пункт намечался со стороны моря. Путешественники по железной дороге добрались до Владивостока, откуда пароходом 1 июля прибыли в бухту Джигит. Вторая экспедиция была продолжением первой: ее целью было изучение центральных областей Сихотэ-Алиня — северной части нынешнего Приморского края.

Из-за бюрократических проволочек выход, который изначально планировали на весну, пришлось задержать. Запоздание предопределило трудности на завершающем этапе экспедиции: в уссурийских дебрях отряд прихватила зима.

Вторая экспедиция длилась 210 дней, на месяц дольше первой. Сихотэ-Алинь был пройден еще в 4 местах.

Третий «юбилейный» выход в тайгу капитана Арсеньева

Экспедиция 1908 года снаряжалась Приамурским отделом Русского Географического Общества как юбилейная. В 1908 году исполнялось 50 лет со дня заключения Айгунского договора, по которому Россия получила все левобережье Амура. В 1910-м — 50 лет со дня подписания Пекинского трактата и передачи России Южно-Уссурийского края.

Третья экспедиция финансировалась куда более щедро, чем предыдущие. Отдел Общества выделил на научные исследования 2 тысячи рублей. Еще 3 тысячи отпустил генерал-губернатор. Планировалось заранее подготовить питательные базы на маршруте экспедиции. Однако «организационные неурядицы» снова осложнили работу: реки вскрылись ото льда, и время было упущено. Отряд штабс-капитана Т. А. Николаева, отправленный из Владивостока в ИмператорскуюНыне Советскую гавань для организации питательных баз, не имел точных карт и поэтому не справился с задачей.

Арсеньев знал о возникших трудностях, и тем не менее в конце июня 1908 г. выступил в тайгу и двинулся к перевалу. В следующем году ассигнования могли вообще не дать, и тогда работа всей жизни осталась бы неоконченной.

Состав третьей экспедиции:

• ботаник Н. А. Десулави;
• географы С. Ф. Гусев и И. А. Дзюль;
• казаки Крылов и Димов.

Во время похода 1908 г. отряд Арсеньева оказался в очень тяжелой ситуации и все участники экспедиции едва не погибли от голода в Уссурийской тайге. Вначале обнаружилось, что карта 1888 года выпуска, которой пользовался Арсеньев, совершенно неправильно показывала направление горных хребтов, течение рек и положение водоразделов. Целый месяц ушел на то, чтобы достичь перевала. 3 августа отряд вышел к реке, текущей на восток к морю. Повалили подходящее дерево и начали долбить из него лодку. Через 5 дней лодка была готова, но одновременно закончились последние запасы чумизыЗерновая культура, из которой делают муку и крупу. На второй день плавания лодка разбилась о камни. С ней погибло все имущество: оружие и инструменты. В течение 20 дней люди питались только ягодами и листьями. Пришлось убить и съесть собаку Арсеньева — Альпу. Добавим тридцатиградусную жару и тучи таежного гнуса. 27 августа отряд Николаева нашел в тайге исхудавших от голода полуживых участников экспедиции. В январе 1910 г. команда Арсеньева возвратилась в Хабаровск.

Во время третьей экспедиции в своей северной части хребет Сихотэ-Алинь был пройден в 7 местах. На всем пути, длинной в несколько тысяч километров, велась маршрутная съемка. Астрономическое определение 33 пунктов позволило исправить географическую карту области. Была измерена высота горных хребтов и перевалов. Собран богатейший геологический, ботанический и этнографический материал. Описаны памятники, оставленные древнейшими племенами, произведены раскопки старинных укреплений и двух стоянок каменного века, найдены каменные топоры, копья, стрелы, скребки, кухонная утварь.

Найденные коллекции доставлены в Академию наук и этнографический отдел Русского музея в Петербурге, в Румянцевский музей в Москве, в музей Казанского университета и в Хабаровский краевой музей. Составлены орочский и удэхейский словари.

Каков был научный итог экспедиций Арсеньева в Уссурийскую тайну и на Сихотэ-Алинь?

По возвращении в Хабаровск Арсеньев был переведен на гражданскую службу и назначен руководителем Уссурийской межевой партии. В июне 1910 г. за выдающийся вклад В. К. Арсеньева в дело изучения дальневосточного края, собрание Приамурского отдела ИРГОИмператорское Русское географическое общество избрало его директором Краеведческого музея. В этой должности Арсеньев пробыл с 1910 по 1918 гг.

Весной 1911 г. его полностью освободили от службы в войсках и штабах и прикомандировали к Переселенческому Управлению Министерства Земледелия. В жизни исследователя начался новый этап — углубленная работа над материалами, собранными во время экспедиций в тайгу, их систематизация и описание.

«Круг научных интересов Арсеньева в это время еще больше расширился. Ему было чуждо стремление замкнуться в узких рамках одной какой-нибудь науки. По мысли Арсеньева любой исследователь должен обладать широким кругозором и быть ориентированным во всех смежных науках. И он настойчиво повышал свои знания. Именно отсюда идет та эрудиция, которая так поражает нас в книгах Арсеньева, где он одновременно выступал и сведущим географом, и знающим ботаником, зоологом и этнографом».

С ноября 1910 по апрель 1911 г. Арсеньев в Москве и Санкт-Петербурге выступает на собраниях Русского географического общества с докладами:

• «Китайцы в Уссурийском крае», где Арсеньев исследовал вопрос о том, кто появился раньше на Дальнем Востоке: русские или китайцы;
• «Орочи-удэге».

Рассказывает членам Русского военно-исторического общества о древнейшей истории Уссурийского края. Богатые коллекции Арсеньева были представлены в Русском музее на Общероссийской этнографической выставке.

Сведения, которые собирал Арсеньев Владимир Клавдиевич, имели не только естественно-научную, но и военно-стратегическую ценность. Все экспедиции на Сихотэ-Алинский хребет санкционировались Приамурским генерал-губернаторством и поддерживались Приамурским отделом ИРГО.

Секретные экспедиции Арсеньева

Последующие экспедиции Арсеньева 1911-1913 гг. были посвящены борьбе с таежными преступниками. По поручению Приамурского генерал-губернатора Н. Л. Гондатти Арсеньев, как военный офицер, разработал операцию против хунхузов и лесных браконьеров. Планом предусматривался поиск и выселение на родину китайцев, не имеющих разрешения на жительство.

«Хунхуза — плохой китаец! Деньгу кради, шкура кради, жена кради, мужики убивай. Тьфу!».

Экспедиции были секретными, поскольку у хунхузов имелись осведомители. Арсеньев лично формировал отряд, который состоял из переводчика-китаиста, станового пристава, 25 солдат, полицейских и представителей лесной стражи, а также проводников из русских крестьян или коренных жителей.

Кроме этого, предпринимались короткие археологические экспедиции и раскопки для музея. Завязалась переписка с научными обществами в России и за границей. Арсеньев Владимир Клавдиевич стал общепризнанным авторитетом в деле исследования Дальнего Востока. К нему обращались с различными запросами не только из Москвы и Петербурга, но и из других стран. Видные отечественные ученые, специалисты и академики оказывали Арсеньеву помощь в обработке собранных им научных материалов.

«Революция для всех, а значит – и для меня»

После Октябрьской революции Арсеньев не сбежал в Харбин или Японию и не сделался злопыхателем пролетарской власти, подобно многим белоэмигрантам. При социализме знания и талант таких людей, как Арсеньев, вышли на новый уровень востребованности. Неутомимый исследователь продолжал деятельность на самых разных должностях в качестве дальневосточного краеведа.

Арсеньев принимал активное участие в работе советских переселенческих органов. Его новые экспедиции в Уссурийску тайгу санкционировались Переселенческим Управлением, в штате которого он состоял с 1911 года.

В эпоху нэпа Арсеньев работал в Управлении рыбными и морскими промыслами, заведовал морскими звериными промыслами в водах Дальнего Востока. Позже стал основателем «АКО» – «Акционерного Камчатского Общества».

На заседаниях советского правительства и в письменных работах Владимир Клавдиевич:

• Призывал запретить сдавать в аренду американским и японским промышленникам советские тихоокеанские острова.
• Выступал за создание на Дальнем Востоке первых природных заповедников.
• Занимался восстановлением рыбных и звериных промыслов на Командорских островах.
• С 1918 по 1926 год Арсеньев ездил на Камчатку, подымался на Авачинскую сопку и даже спускался в жерло кратера.
• В 1927 году совершил последний крупный переход по маршруту Советская Гавань – Хабаровск. Переход описан в книге «Сквозь тайгу» (1930 г.). Целью этой экспедиции было выяснение колонизационного фонда, а также возможности железнодорожного строительства в этой части края. В пути начальник экспедиции отметил свое 55-летие.

Экспедиция 1927 года была последней, в которой участвовал стареющий Арсеньев, и первой крупной советской экспедицией на Дальнем Востоке. После него в тайгу пошли исследователи-разведчики первой сталинской пятилетки, многие из которых были учениками Арсеньева.

Несмотря на огромные заслуги Арсеньева перед отечественной наукой и сугубо краеведческую деятельность, его, как и всех «бывших», поставили на спецучет, подозревали в шпионаже в пользу Японии. Арсеньев обязан был регулярно являться на допросы во владивостокскую комендатуру ОГПУ. В 1924 г. постановлением особой комиссии Арсеньев снят с учета.

Осенью 1925-го Арсеньева вновь назначили директором Хабаровского краевого музея и одновременно Ученым секретарем Кабинета народного хозяйства при Дальплане. Он был председателем Бюро по подготовке Первой конференции по изучению производительных сил Дальнего Востока, состоявшейся в 1925 г. Выступал на этой конференции с докладами.

В 1926-м Дальневосточный Государственный университет во Владивостоке (до 1920 г. Восточный институт, с 2008-го Дальневосточный федеральный университет) пригласил Арсеньева руководить кафедрой этнографии на педагогическом факультете. Владимир Клавдиевич читал лекции по коренным народностям Дальнего Востока. В своих экспедициях он близко познакомился с жизнью орочей, удэхейцев, гольдов, гиляков, тунгусов, а позднее и аборигенов Камчатки. Серьезному исследователю чужды праздное любопытство и высокомерие. По выражению самого Арсеньева, «занимаясь измерением живых людей», он вдумчиво приглядывался к жизни малых народов, терпеливо выяснял сложные отношения между родами, изучал бесписьменные языки и сложившиеся веками обычаи.

С какой теплотой вспоминал он братьев-орочей Ивана и Тимофея Бизанка, спасавших команду парохода «Владивосток»! Как глубоко человечен в его изображении Дерсу Узала! Хорошее отношение русского капитана находило взаимность. Неслучайно у него было так много друзей-проводников среди детей тайги.

Арсеньев прекрасно понимал никчемность «заботы» царского правительства о туземцах. Призывая организовать регулярную медицинскую помощь малым народам Дальнего Востока, он с горечью восклицал:

«Что может сделать один врач на всю Камчатку, Анадырь или Чукотский полуостров?!»

До 1930 г. Арсеньев исполнял обязанности начальника бюро экономических изысканий новых железнодорожных магистралей. Руководил четырьмя экспедициями в районы предполагаемого строительства железнодорожных линий.

Вклад Владимира Арсеньева в отечественную науку

За 30 лет своей научно-исследовательской деятельности Владимир Арсеньев десятки раз вдоль и поперек прошел Сихотэ-Алинский хребет. Во время экспедиций по Уссурийскому краю он изучал:

• рельеф местности, особенности рек и состояние дорог;
• представителей местной флоры и фауны, собирал коллекции птиц, рыб, насекомых, земноводных, растений, образцы горных пород и рассылал в качестве экспонатов по музеям и научным сообществам страны;
• по маршруту следования проводил метеонаблюдения, топографическую съемку местности, составлял карты Сихотэ-Алинских перевалов и речных систем;
• изучал местное население: коренное дальневосточное и пришлое китайское. Подмечал их отношение к русским и настроение по поводу возможной высадки на материк японцев.

Путь литератора

Все полученные в походах сведения Арсеньев Владимир Клавдиевич фиксировал в виде дневниковых записей. Он одновременно вел пять дневников:

• метеорологический, куда записывались погодные наблюдения, включая данные барометров;
• эпизодический;
• географический;
• этнографический, содержавший описание встречавшихся в пути аборигенов, их быта, орудий труда и фольклораУстное и музыкальное творчество того или иного народа. В широком смысле любые проявления духовной культуры: верования, обряды, танцы, мировоззренческие представления;
• специальный, в зависимости от цели командировки. Как мы помним, они носили не только научно-исследовательский, но и военно-оборонительный характер.

Дневники Арсеньева содержали громадное количество ценных научных сведений, к ним он возвращался на протяжении всей своей жизни, черпая из них данные для той или иной работы.

Обрабатывая путевые дневники, Арсеньев пришел к мысли, что неплохо было бы создать на их основе научно-популярное описание края. Кроме естественнонаучной деятельности, Арсеньев берется за литературную работу. В более поздние годы жизни, уже при советской власти у Арсеньева проявился блестящий литературный талант. На основе путевых заметок впоследствии будут изданы художественно обработанные книги Арсеньева об Уссурийском крае, которые принесут ему мировую известность:

• Историко-этнографический очерк. Китайцы в Уссурийском крае, 1914 г.
• По Уссурийскому краю. Путешествие в горную область Сихотэ-Алинь, 1921 г.
• Дерсу Узала, 1923 г.
• В дебрях Уссурийского края, 1926 г.
• Лесные люди Удэхейцы, 1926 г.
• Сквозь тайгу, 1930 г.
• В горах Сихотэ-Алиня, 1937 г.

Многократно переизданные, сегодня эти труды являются ценными историческими источниками. Уже в Советской России выходят в свет приключенческие повести «Дерсу Узала» и «По Уссурийскому краю», а также составленные на основе путевых дневников частично беллетризованные произведения «В горах Сихотэ-Алиня», «Сквозь тайгу», в которых описываются путешествия по дальневосточной тайге вместе с другом и проводником нанайцем Дерсу Узала.

Книги Арсеньева отличают увлекательный сюжет и отличный литературный язык. Арсеньев-писатель умел немногими словами нарисовать точный и красочный образ, использовать яркое сравнение. Например, в своем первом этнографическом исследовании «Китайцы в Уссурийском крае», автор сравнивал горную страну Сихотэ-Алиня с окаменевшим морем, которое когда-то кипело и волновалось и внезапно застыло. Лаконичный творческий стиль Ареньева придавал его произведениям жизненность и убедительность.

Книги Арсеньева по праву вошли в золотой фонд советской литературы. Некоторые из них были даже экранизированы в художественных и документальных фильмах.

В качестве официального образования писатель имел за спиной лишь юнкерское училище, где готовили младший офицерский состав для Русской императорской армии. Нехватку теоретических знаний Арсеньев компенсировал самообразованием, которое помогло ему сформировать широкий кругозор и профессиональные навыки исследователя. Он самостоятельно изучал географию и этнографию, статистику и археологию, геологию и метеорологию, музейное дело и лингвистику.

Итоги жизненного пути

Арсеньев Владимир Клавдиевич прожил настоящую человеческую жизнь, в которой были и увлекательное познание окружающего мира, и тяжелый, а зачастую опасный, но нужный стране труд, и творческая работа, воплотившаяся в книгах. Первоначальные увлечения Арсеньева зоологией и мечта о путешествиях смогли реализоваться в экспедициях, организованных командованием Приамурья и Русским географическим обществом, заинтересованным в научных исследованиях края.

Труд Арсеньева был посвящен, в первую очередь, науке, хотя преследовал цели обороны страны, предупреждения высадки в Уссурийском крае японского десанта. Неутомимый исследователь трудился ради научных открытий и защиты границ России, его не интересовала политическая обстановка и возможности наживы. Так, после визита в Санкт-Петербург в 1910-1911 гг. у Арсеньева остались негативные впечатления. В своих дневниках он называл Питер ВавилономВавилон — древний город в Южной Месопотамии. В христианском контексте ассоциируется с обителью всех пороков. Вавилон — Великая блудница и признавался, что светское общество с его интригами и клеветой оставило неприятный осадок.

Во время одной из своих поездок в низовья Амура Арсеньев Владимир Клавдиевич простудился. Жизнь знаменитого дальневосточного исследователя оборвалась 4 сентября 1930 г., когда он скоропостижно умер от воспаления легких в возрасте 57 лет.

Признанием научных заслуг В. К. Арсеньева в исследовании Приамурского края стало избрание его в Действительные, Почетные или Пожизненные члены 16 научных организаций Советского Союза и за рубежом:

• Русское Географическое Общество в Ленинграде;
• Российская Академия материальной культуры;
• Вашингтонское Национальное Географическое Общество;
• Королевское Географическое Общество в Лондоне;
• и др.

Почему имя Арсеньева дорого дальневосточникам?

• В ходе своих знаменитых экспедиций в тайге Арсеньев Владимир Клавдиевич собрал обширные коллекции материалов, из которых формировались фонды Хабаровского краевого музея. Благодаря Арсеньеву музей стал подлинно научным учреждением. Многие экспонаты, которыми сегодня по праву гордится музей, собраны и доставлены лично им. Он же провел громадную работу по разборке коллекций из складов и приведению их в порядок.
• Написал замечательные книги, красочно и увлекательно описывающие природу Дальнего Востока и его туземцев.
• Составил первые точные карты Сихотэ-Алиньского хребта, стекающих с него рек, определил высоту вершин и горных перевалов.
• Хлопотал об устройстве на Дальнем Востоке государственных заповедников, выходил с соответствующими предложениями в краевые и центральные органы власти.

Именем Арсеньева названы

В 1947 г. переулок в центре Хабаровска напротив Краеведческого музея, директором которого Арсеньев одно время являлся.

Город в Приморском крае, в 160 км к северо-востоку от Владивостока.

Река Арсеньевка в Приморском крае, приток Уссури.

Приморский государственный музей имени Арсеньева во Владивостоке.

В советские времена в Центральном парке культуры и отдыха на склоне Хабаровского утеса стояла скульптура В. К. Арсеньева в натуральную величину. Вылепленная из строительного гипса – алебастра, статуя со временем разрушилась, а другого памятника дальневосточному писателю и исследователю, увы, до сих пор не поставили.

Также нет возможности установить на каком-нибудь старинном хабаровском доме мемориальную доску, поскольку собственного постоянного жилья у Арсеньева в Хабаровске не было. В перерывах между экспедициями на Сихотэ-Алинь он скитался по съемным квартирам.

Памятником ученому и писателю в Хабаровске стало дерево, посаженное им в честь приезда брата Александра в 1911 году.

100 лет назад на месте центральной магистрали Хабаровска стояли одноэтажные дома, окруженные деревянными заборами и пышными садами. Возле одного из таких заборов и посадили вяз.

Арсеньев Владимир Клавдиевич

Источники:

• https://ru.wikipedia.org/wiki/Арсеньев,_Владимир_Клавдиевич#Библиография;
• Рогаль Н. В. К. Арсеньев. — Хабаровск: Дальгиз, 1947 г.;
• Кузьмичев Игорь. Писатель Арсеньев. — Ленинград: Издательство «Советский писатель», 1977 г.;
• Полевой Б. П., Решетов А. М. Арсеньев как этнограф. — Из истории науки, 1974, №4.

---

Обсуждение:

Метки статьи:

---